-      Себастьян, расскажи, как начинался путь в танго? Почему именно танго?

-      Я начал заниматься танго в 8 лет. Мои родители разошлись, и я проводил выходные с отцом. Он тогда начал строить свою новую семью, у него была девушка. Поэтому ему не очень хотелось проводить все время на выходных со мной. Он придумывал для меня различные активности, но все они не очень мне подходили: ни рисование, ни музыка. Он тогда преподавал боевые искусства – каратэ, бокс – в одной из местных школ. После одного из таких уроков, я остановился у соседнего зала, где люди танцевали танго. Эти люди были одеты очень красиво, не как сейчас. Сейчас все одеваются повседневно, а тогда все мужчины были в черных костюмах, черных шелковых рубашках, с сияющими волосами и в блестящих ботинках. Женщины были в юбках, на высоких каблуках. Все они излучали любовь, нежность. Я не знал тогда, что они делают и сказал отцу:«Я тоже хочу танцевать танец Зорро». Я подумал, что все мужчины там – Зорро, потому что они были одеты в черное. Отец объяснил мне, что этот танец называется танго, и уже через неделю я присоединился к группе. Я танцевал один, потому что для меня не было партнерши. Тогда танго не было таким популярным, как сейчас, и детей в группах не было вообще. Поэтому я полгода танцевал один и отрабатывал шаги. Потом мне нашли партнершу, она была на две головы выше меня,ей было 13 лет. Она меня ненавидела, потому что я лишил ее возможности практиковаться с учителем.

 

-      Ты с первого момента понял, что танго это твое? Может быть, сразупочувствовал, что у тебя хорошо получается?

-      Нет, совсем нет. Когда я начал танцевать, я был ужасен, просто отвратителен. Возможно, потому что был очень неуверен в себе. У меня не было опыта общения с женщинами. Я учился в мужской католической школе при церкви. И в 8-9 лет единственное общение с женщинами,которое у меня было, было общением с матерью. Первый раз когда я обнял педагога в танце, я просто смотрел ей в глаза и не мог координировать шаги. Я просто немог принять тот факт, что нахожусь так близко к женщине, которая не является моей матерью. Все изменилось, когда я однажды пришел на занятия и увидел мою партнершу, танцующую с другим мальчиком. Это был Пабло Пульезе. В тот момент я решил, что неважно, насколько я плох, я стану лучше. Может быть, на меня еще влияло то, что это все было похоже на ситуацию в моей семье. Я решил защищаться и решил стать лучше, чтобы моя партнерша сама была рада танцевать со мной.

 

-      Как дальше развивались события?

-      Чтобы стать лучше, надо было заниматься со многими милонгерос, брать уроки в Академиях. Моей партнершей была Жеральдин Рохас. Ее отчим сделал многое для меня, водил на милонги. Он делал многое, чтобы развить во мне вкус. Тогда я этого не понимал, мне тогда было скучно работать над этим, и я считал его подход консервативным. Но сейчас,будучи взрослым мужчиной, я понимаю, насколько это было важно и ценно. Он научил меня видеть хорошее танго. 

Эдуардо Аркимбау и его жена Глория мне тоже сильно помогли. Они были первыми, кто предоставили мне возможность преподавать. В их школе я заменял уехавшего на гастроли учителя. Мне было 12 лет. Они же впервые выпустили меня на сцену, мне тоже было 12.

Диего Арисага был одним из педагогов в той Академии. Он, кстати, многое сделал для развития культуры танго здесь, в Москве. Насколько я знаю, у него здесь была школа в 90-е годы. Не знаю,существует ли она сейчас, но знаю, что у него жена из России, и у них есть ребенок.

Затем, уже в подростковом возрасте, произошла моя встреча с Хуаном Карлосом Копесом. Он мне как отец. Помимо того что он учил меня быть артистом, он показал мне модель мужчины, которым я до сих пор являюсь.

Мне было 14-15 лет, и у меня не было контакта с отцом. Я  уже начал стараться вести себя как мужчина, начал выпивать и попробовал первую сигарету. Первую сигарету я, кстати, попробовал из-за Копеса. Я увидел шоу, где Копес появляется перед камерой с сигаретой. Это было так завораживающе, что я тоже решил начать курить. Я вообще копировал его во всем. Меня сильно критиковали за это. В этом  плохая вещь о танго, очень маленькая среда. Поэтому люди очень критичны изабывают порой, что каждый здесь человек, и у каждого происходит жизнь помимо танго.

На милонге происходят жизненные вещи – любовь, ссоры, ошибки.

И поскольку все это очень жизненно, ты начинаешь переживать о том, что люди вокруг судят тебя. Потом привыкаешь.

Сейчас я уже привык, что обо мне говорят. Но тогда надо мной смеялись, потому что я копировал Копеса.  Эй, люди, мне было 14 лет! Конечно, Копес был дляменя моделью. Это так и должно было быть. И я рад, что он был у меня! У многих молодых людей моего возраста моделью были те, кто употреблял алкоголь и наркотики.

Потом  у меня были другие модели, мои младшие отцы. Зотто. Я увидел «Tango por dos» и решил,что хочу быть как он. Хочу быть таким же элегантным. Он еще был моделью, потомучто показал, что не надо быть далеким от жизни и правды, чтобы ставить танго на сцене. Ты можешь делать практически то же, что делаешь на милонге, и ставить этона сцене. Он помог мне найти баланс между двумя полями: артистами (Копесом)  и милонгерос.

Милонгерос очень сильно осуждали меня за мое пристрастие к деятельности Копеса, тому, что я хочу быть артистом. Потом появился Зотто и показал баланс – что можно быть социальным и при этом быть на сцене. Это огромный урок на всю жизнь!

Также были Роберто Эррера и Ванина Билос. Эррера дал мне возможность быть на его стороне на сцене. Он был  моей иконой в танце. Это была пара,сочетающая мягкость и силу, он были всем и у них было все. Для нас они были нереальными, никто не был их уровня. У них был стиль, а не просто техника. Самое потрясающее для меня, что он говорил со мной как с коллегой. Для меня это было  нереально. Мне было 17 лет. Он говорил со мной о футболе, шутил. Для меня этобыл шок.  До этого у меня не было такого контакта с моими маэстрос. Копес был недостижим до меня. Иногда он говорил сомной за столом, за ужином. В какой-то момент я жил с его семьей, почти был ее частью. Копес очень любит свою работу и всегда о ней думает. Но когда он немного расслаблялся и говорил мне что-то или просто подшучивал надо мной – это был самый огромный подарок. А Эррера вдруг просто общается со мной, это бесценно.

Конечно, я также благодарен бесчисленному числу милонгерос, у кого я учился.

У меня тогда не было цели стать профессиональным артистом и танцором.Мне просто хотелось быть рядом с этими людьми, наблюдать за ними

 

-      А какие отношения у вас сейчас с Копесом, Зотто? Ты чувствуешь, что они ценят или говорят на одном уровне?

-      Я никогда не думал об этом. Я всегда буду благодарен им, что бы ни было, как бы они со мной не общались. А еще больше буду благодарен, если они скажут мне, над чем еще стоит работать.Именно так должны общаться маэстро со своими студентами. Танго – это то что передается от поколения к поколению. Карьера здесь никогда не заканчивается.Здесь нет никаких дипломов и нельзя сказать:  «Всё! Я теперь всё знаю и могу танцевать всё,становится хореографом или открыть школу». В танго такого нет. Для моих маэстрос я всегда студент. Даже если меня хвалят, я редко верю, потому что знаю, что еще многому мне надо учиться. Они иконы для меня. Я никогда недостигну их уровня. Поэтому они мои маэстрос. Я с ними не соревнуюсь. Они как мои родители, я не хочу соревноваться со своими родителями. Даже если они делают ошибки, они мои родители.

 

-      Что помогало двигаться дальше, несмотря на все трудности?

Я всегда ненавидел своего отца за его высокомерие. Он всегда всё знал лучше всех, по любому вопросу у него было свое мнение. Мой отец всегда говорил, что он лев. И что его дети – львы. Он говорил мне «Ты будешь есть эту жизнь, а не наоборот». Это всегда мне подбадривало. Я ненавидел его за это, но это помогало идти вперед, несмотря на критику. Я лев. Всегда.

Он приходил домой где не был пару недель, мама злилась на него. Уходя, он гладил моего брата обнимал меня и говорил маме: «Смотри, что мы сделали.  Два льва».  И уходил опять на несколько недель. А сейчас когда ты спросила меня, что поддерживало силу во мне, я понял, что это оно и было.  

 

-      Какие были дальнейшие шаги в карьере? Как вы встретились с Марианой?

-      (Улыбается) Вообще, я начал встречаться с Марианой! Я увидел ее впервые, когда мне было 13. Ей было 14. Она была в джинсовых шортах,  лаковых туфлях, с длинными светлыми волосами. Я сошел с ума. Но у нее был молодой человек. Тогда мы с ней стали немного общаться, но это не продлилось долго. Снова мы встретились, когда мне было 17 лет. Мы работали в одном театре, но я об этом не знал.

Она пришла и постучала в дверь моей гримерки. Мой друг  открыл  дверь и сказал, что меня спрашивает симпатичная девушка. Я не поверил ему и пошел открывать дверь в сценическом макияже, который был недоделан, и в трусах. Я широко распахнул дверь, а там стояла Мариана. Она начала улыбаться. Через неделю мы были вместе. Я должен признаться, что старался соблазнить ее когда мне было 14 . Даже поцеловал ее однажды на милонге. Но ее реакция была, как в кино, когда парень целует девушку, а она этого не хочет. Но сложилось так, что через несколько лет она пришла в мою гримерку увидела меня почти голым, и мы начали встречаться (Смеется).

 

-      Что было потом? Как вы начали танцевать вместе?

-      Мы начали встречаться. А  потом меня уволили из компании, в которой я танцевал. Уволили потому что я «слишком темный» для того, чтобы участвовать в шоу. Мне позвонили и так и сказали, что я слишком темный. Это правда! Моя партнерша в тот момент продолжила работать в шоу. Поэтому я предложил Мариане танцевать со мной. Было сложно, у нас были очень разные танцевальные стили. Но мы начали работать. Мне было 16-17 лет, я почти окончил школу. Тогда я решил,что танго должно стать моей профессией и начал воспринимать это очень серьезно. Чтобы стать профессионалом, надо учиться. Нет такого, что поступаешь в университет и становишься танцором.Танцором можно стать, только посвящая танцу все свое время и силы.

 

-      Ты думал заняться чем-то другим? Поддерживали ли тебя близкие в твоем решении?

-      Нет, это было единственное, чем я хотел заниматься. Я рассказал маме,  а она сказала, что я сумасшедший. Отец тогда просил, чтобы мне позволили стать танцором. Но мама хотела, чтобы я шел учиться в университет, получил профессию.Это была борьба не только матери и отца, но и борьба внутри меня. У мамы несколько дипломов, которые она получила после 30 лет. Она понимала важность образования. И  в то время танго не было таким популярным, как сейчас. Тогда танцоры выступали в кабаре, а самые лучшие– максимум участвовали в шоу различных компаний. И все. Это было не как сейчас, когда я вижу мальчиков в Москве, которые открывают школы, хотят выступать на милонгах или преподавать на фестивалях. Тогда ничего этого не было.  На милонгах вообще не было выступлений.Только на одной милонге тогда были шоу и то только потому, что милонга длилась до 8 утра.

Сейчас все могут делать деньги на танго, тогда этого не было. И мама считала меня сумасшедшим. Когда я думал про образование,я думал стать режиссером в театре. То есть  все равно делать то, что помогло бы мне развиваться как артисту.

Я знал, что хочу быть танцором танго. Это то,что сейчас многие не понимают. Я хочу танцевать танго, и мне неважно буду ли я голодным, мне неважно, если мне придется танцевать на улице за монеты. Я и так это уже делал. Я просил деньги у людей! Это было в Париже. Мне нужно было ехать преподавать, но не было денег на метро. Я знаю, что такое жить в бедности и приэтом все равно держаться за мое танго.

Это вообще не вопрос денег. Сейчас многие думают:«Вот танго теперь популярнее сальсы. Пойду учиться танго, чтобы вести занятия и зарабатывать деньги».  Но это не то. Мой выбор был сделан не из-за денег. Это был выбор, который появился до этого массового спроса.  И я все равно буду танцевать, даже если мне завтра придется закрыть свой бизнес и танцевать на улице. Это моя мечта и с моей мечтой  я умру.

-      Но вы с Марианой стали артистами! Расскажи, как это произошло?

-      Мы с Марианой путешествовали в Китай, в Макау, от танцевальной компании, в которой работали. Тогда мы думаличто никогда не достигнем успеха в танго-карьере. Мариана работала в Макдональдсе, а я не сдавался. В нашем туре в Макау, мы познакомились с парой из Кореи, которая затем приехала в Буэнос-Айрес брать у нас индивидуальные уроки. Когда они приехали, они пригласили нас в Сеул на три месяца. Они открывали там школу и хотели, чтобы мы там преподавали несколько месяцев. Очень важный факт: Мариана не хотела бросать работу в Макдоналдсе!  

Она не верила что мы добьемся успеха, а ее работа была стабильной.

Я тогда сказал, что либо мы едем, либо мы большене танцуем.

Это важно для понимания ситуации, которая тогда была. Танго не было даже в Европе!

Перед отъездом в Сеул мы танцевали на милонге, на которой к нам подошла женщина из Японии и пригласила нас поехать в Париж. Мы не поверили, потому что она просто позвала нас ходить на милонги, общаться с людьми и показывать наше танго. При этом она оплатила нам билеты и проживание. Для нас это был настоящий подарок!

Через неделю она отдала нам билеты и ключи отапартаментов в 200 метрах от Лувра.  Мы думали, что все это шутка.

Мы уехали на 3 месяца в Сеул. Это было прекрасное время: мы учили наших ровесников, начали дружить с ними. Мы, например, танцевали до часу ночи, а потом шли играть в видео-игры до утра.

Я тогда покрасил свои волосы в фиолетовый, потому что так было модно.

После трех месяцев в Корее, мы приехали в Париж. Мы ехали с большим количеством пересадок, и наши чемоданы потерялись по дороге. Только через 20 дней нашелся чемодан Марианы, мой так и не нашли. Все это времямы ходили в одной и той же одежде, которую стирали в раковине. Все деньги, которые мы заработали в Сеуле, мы тратили на еду, они очень быстро кончались.

Потом нам предложили остаться в Париже, а от туда мы уехали жить в Лондон.

Тогда не было такого, что школы приглашают тебя преподавать. Как таковых школ особо не было. И если где-то был учитель из Аргентины, его могли пригласить люди из сообщества пожить у себя в доме, чтобы поучиться, ходить с ним на милонги и помогать распространять танго.

Тогда мы с Марианой поняли (это я сейчас скажу для всех молодых танцоров, кто ездит по миру и просит много денег) что если мы хотим связывать свою жизнь с танго, то надо брать рюкзаки и ехать путешествовать и продвигать танго-культуру. Мы ездили по городам, учили бесплатно, распространяли музыку. Мы продвигали не себя, а танго. Помогали организовывать фестивали, вели семинары. Все это бесплатно.

И в какой-то момент пошла волна танго. Сейчас такого почти нет.

Сейчас самые молодые хотят зарабатывать.  Я даже получаю письма с вопросами о том, сколько надо брать денег за занятия. Их посыл: « не хочу растрачивать себя» или «Я не хочу рушить рынок».

Но что ты сделал для танго? Бери туфли, рюкзак, путешествуй и помогай танго! Помогай делать танго больше! Если ты продвигаешь танго и делаешь это бесплатно, то это помогает всем.

Искусство – не еда или вода. Твое искусство никому не нужно, если оно не помогает людям. И если ты не знаешь людей, ты имне помогаешь, а значит твое искусство нужно только тебе. Искусство нужно только затем, чтобы менять жизни людей, а иначе ты просто человек, который двигает ногами.

 

-      А кто ты? Артист, танцор, маэстро?

-      За последний год я понял, что впервую очередь я должен быть человеком, а не чем-то другим. Это было очень сложно, много разочарований. Особенно в людях. Я заметил, что многие приходят вмою жизнь из-за танго. Потому что они хотят танцевать со мной или учиться у меня. Получается, все, что есть вокруг меня, базируется на том, что я танцор или учитель. У меня была сильная депрессия. Я решил изменить что-то, работать над собой как над человеком. Я поставил цели,  понять кто я. Что значит быть хорошим человеком? Это делать то, что наполняет душу. Быть лояльным, честным, морально правильным, быть моделью для ребенка, например. В этом плане Матильда ( дочь Марианы Монтес – прим.) мне помогла многое понять.Что если мне придется ухаживать за ребенком? Что я скажу ей? Люби и уважай меня, потому что я хорошо танцую? Посмотри сколько учеников у меня в Академии и уважай меня за это?  В этот момент я понял, что уделяю слишком много внимания танго и мало тому, какой я человек. В этот момент я решил, что стану лучшим человеком. Это очень сложно, намного более сложно чем танцевать. И сегодня я в первую очередь – человек. Я уважаю себя, людей вокруг. Каждый день я работаю над тем, чтобы стать лучше.

До прошлого года было все вместе: жизнь – танго– танго - жизнь. Это происходит со многими артистами. Ты инструмент, коммуникатор, но не понимаешь, кто ты.

Я думаю сейчас о том, что когда я буду умирать, я буду вспоминать счастье, а не успех. А счастье базируется на простых вещах: на честности к себе и людям, на принятии, на понимании, гармонии с собой.  

 

-      Что для тебя танго?

-      Сложно ответить, особенно про точто так важно. Я попробую сформулировать образно.  Танго для меня - это цвет штор в зале, где я прятался от практики шагов, чтобы никто не мог посмеяться надо мной. Танго  -  ручка которой диджей прокручивает касеты до песни, которую он хочет поставить. Танго -это каблуки Маргариты. Танго для меня - это экспрессивная челюсть La Rusa. Танго для меня - бабочка Финито. Танго для меня - дорогая пара моих первых туфель,которые мне купила мама и которые я забыл в автобусе. Танго для меня - все моменты, когда Мариана кричала на меня, и мы спорили о шагах. Танго для меня - это пустая бутылка рома, которая смотрела на меня с утра, когда я просыпался. (Мы тогда жили в Париже, и я много пил. – прим.) Танго для меня – это скользкий пол. Танго для меня – это  руки Глории. Танго для меня  - это та сигарета Копеса. Танго для меня  - это равнодушные лица публики вкабаре «Микеланджело». Танго для меня - это улыбка Освальдо Зотто, смотрящего на мое выступление. Танго для меня  - это глаза матери, которая ждала для меня с милонги в час ночи, когда мне было 13. Танго для меня  - это мои туфли, которые я испортил в первую зиму в Москве. Это и еще очень многое, что очень далеко отшагов, от техники, музыкальности.

 

-      Что ты хочешь передать ученикам?

-      Я не хочу ничему учить, я хочу делиться. Это было бы для меня намного более приятным. Люди приходят и хотят информацию,это гиперконсьюмеризм. Я не притворяюсь что я хороший маэстро , я хороший коммуникатор, который старается чтить своих маэстрос. Всех, кто учил технике, выступлениям, учил быть артистом.

Да, у меня много опыта, несколько жизней опыта посравнению с теми, кто все время жил в Москве. Мои занятия всеобъемлющие. Мы говорим об истории и о культуре.

 

-      Почему ты создал Академию?

-      Арсетанго Академия преследует теже цели что и Academia Nacional del tango. Это защита культурного обмена и культурного наследия. Мы не просто учим хорошо танцевать. Мы стараемся понять, откуда мы.  Только это помогает двигаться вперед.

 

-      Какие у тебя планы?

-      Я хочу, чтобы Академия была больше. Сейчас все зависит от меня и моей работы. Но я хочу развивать локальных педагогов, чтобы они были подготовлены со всех сторон: культурной, музыкальной, знали историю и стали профессионалами. Тогда мы станем больше, появится больше начинающих классов. Моя мечта, чтобы каждый день были классы для начинающих. Еще я планирую продолжать делать танго-шоу. Я планирую театральную постановку подназванием «Tango of the unknown». Это будет не шоу, а театр. Больше не буду ничего рассказывать, но, надеюсь,что вы все сами увидите уже в сентябре. 

Танго-газета "Эль Маяк"

 

Вернуться в раздел